Иван Джуха,
Ассоциация греческих общественных
объединений России

ГРЕКИ В СИБИРИ

Только на первый взгляд словосочетание, вынесенное в заголовок статьи, кажется экстравагантным. Это и понятно: плохо ассоциируется солнечная Эллада с Сибирью – со всеми ее традиционными определениями: холодная, морозная, суровая... Между тем, самое ранее появление греков в Сибири уходит своими корнями во времена Александра Великого, который, пройдя в поисках земного рая все восточные земли, находит идеальную и счастливую страну Хиргиз на далёких берегах Енисея:

«Царь, в бессонных мечтаньях влекомый в Хиргиз,
Всё не спал под мерцаньем полуночных риз…
В барабан громкой славы забил он, вступая
В дальний Северный край из Восточного края.
И увидел он город прекрасного края,
Изобильный, красивый – подобие рая.
О звериный мой нрав! Был я в пламени весь.
Научусь ли тому, что увидел я здесь?
Если б ведать я мог о народе прекрасном,
Не кружил бы по миру в стремленье напрасном».^[1]

Конечно, это литературный прием, метафора. Тем не менее, даже в средние века появление греков в столь далеких от их родины землях не представлялось чем-то невероятным и несбыточным.

Исторически же подтвержденное появление эллинов за Уралом документируется началом ХХ века. Не исключено, что греки были здесь и раньше. Но достоверно известно, что массовая миграция греков на восток Российской империи имела место в 1910-е гг. Десятки мужчин из Батуми, Сухуми, убежавших от турецкой резни, оставив свои семьи в местах обретения безопасности, устремились в Восточный край на заработки. Так началось формирование многих греческих диаспор в сибирских городах вдоль Транссиба – Омске, Томске, Новониколаевске, Красноярске, Иркутске. Большинство греков были каменщики, поэтому главным занятием новых жителей Сибири стало строительное дело. Многие из них быстро разбогатели и переключились на торговлю, хлебопечение, кондитерское производство. В Иркутске, например, разбогатевшие греки обзавелись недвижимостью на главной улице города. На ней появились гостиницы, кофейни, пекарни, кондитерские, магазины, владельцами которых были греки. Преображенская улица даже получила среди иркутян второе название – Греческая.

В советское время греческий контингент Сибири резко вырос. Пополнение стало результатом нескольких волн репрессий, прокатившихся по стране и не обошедших греческое население СССР.

В 1930-1933 гг. в Омскую, Томскую и Кемеровскую области были высланы десятки кулацких семей из Донецкой области, Ставропольского и Краснодарского краев.

В ходе греческой операции НКВД 1937-1938 гг. в сибирских лагерях с восьми- и десятилетними сроками оказались еще около двух тысяч лиц греческой национальности. Их лагерная география такова:

Хабаровский край (ныне – Магаданская область) – 1600 человек,
Красноярский край (Норильлаг, Краслаг) – 150-200,
Кемеровская область (Сиблаг) – 20-30,
Иркутская область (Тайшетлаг, Озерлаг) – 60-70,
Томская область 30-40.

Точной статистики по лагерной смертности греков нет, однако, основываясь на данных информцентра УВД Магаданской области, можно, экстраполируя колымскую статистику на другие гулаговские регионы, предположить, что из числа попавших в лагеря, выжили две трети. Большая часть освобожденных вернулась в родные места, но несколько сот человек продолжали оставаться в Сибири на спецпоселении.

В 1937 году репрессиям подверглись и уже ставшие коренными сибиряками греки - из числа прибывших на заработки в начале века. Были также арестованы десятки человек, служивших в красной армии в Забайкалье, Дальнем Востоке. Часть из них получили лагерные сроки, других расстреляли. Расстреляли многих греков – жителей Кургана, Томска, Новосибирска, Красноярска, Иркутска, Хабаровска, Читы. Двух греков обнаружили даже в заполярной Игарке. Их обвинили в создании греческой контрреволюционной национально-буржуазной организации. 

В кулацких спецпосёлках обезвредили свыше десяти греческих «шпионов», а также греков, якобы шпионивших в пользу Германии, Польши, Японии и даже Эстонии. Несколько человек расстреляли за «контрреволюционную деятельность».

Самая массовая невольничья прибавка греческого контингента произошла в 1940-е гг. Сначала осенью 1942 года целый эшелон доставил в Красноярский край около 1200-1300 кубанских греков. Затем примерно столько же греков оказалось в Кемеровской области. Это были депортированные из Крыма в июле 1944 года.

Местами спецпоселения в Красноярском крае грекам определили поселки и станки по Енисею – от Красноярска до Дудинки (поселки Енисейск, Ярцево, Ворогово, Бахта, Черноостровск, Верещагино, Туруханск, Игарка и др.).

Вторую крупную партию расселили в районах, сравнительно недалеко (по сибирским меркам) отстоявших от Красноярска: в Манском, Партизанском и Даурском районах.

Сначала со станции Енисей ссыльных железной дорогой довозили до станции Камарчага, откуда по реке Мане распределяли по местным леспромхозам. Основные места расселения греков в Манском районе – деревни Нарва, Сорокино, Орешное, Балтысуг, Пимия, Большой и Малый Унгут.

Со станции Уяр попадали в леспромхозы Партизанского района, расположенных в предгорьях Восточного Саяна: Больше-Вилистовский механизированный лесопункт в верховьях реки Маны, в Солонечно-Талое, Мину, Карымово, Вершино-Рыбное.

В Даурском районе - в Смоленском и Покровском сельсоветах греки оказались рядом с депортированными до них литовцами, поляками, эстонцами, евреями. Главными объектами для приложения их сил здесь также стали лесные делянки.

Вот, что докладывал Л. Берия И. Сталину в октябре 1942 года о жилищных условиях и условиях работы спецпоселенцев в Красноярском крае:

«На ст. Курейка (Игарский район) переселенцы на лове рыбы, приходя с работы мокрые, не имеют возможности даже высушить одежды, за отсутствием печей в доме. Нет теплой одежды, срывается строительство домов для СП из-за отсутствия стройматериалов. Не завозится топливо к зиме».^[2]

Из другого документа:

«В Туруханском районе многие спецконтингенты из-за низкой зарплаты не имеют возможности не только что-либо купить из одежды, но даже выкупить продукты питания. Живут в землянках по 10-12 человек в комнатке размером 10-15 кв. м.». «Месячный заработок в Туруханском районе - 50-100 руб… Снабжение продуктами производилось путем отоваривания выловленной рыбы... Часто сдаваемой рыбы не хватает, чтобы отоварить ею только один хлеб».^[3]

Со временем и другие ссыльные, - но уже легально, с разрешения спецкомендатуры, стали покидать Туруханск и перебираться на юг края. Особенно массовой миграция стала в сорок девятом году, когда до греков дошла весть о выселенных в Казахстан родственниках.

Через шесть лет после прибытия греков ознакомили с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года и взяли с них расписку, что они выселены сюда навечно, без права возврата к месту прежнего жительства. И что за самовольный выезд (побег) с обязательного поселения им грозят 20 лет каторжных работ.

И это при том, что ещё 14 октября 1944 года начальник отдела спецпоселений НКВД СССР М. Кузнецов разъяснил заместителю начальника Красноярского УНКВД Шустину, что «что греческо-подданные и лица без гражданства по национальности греки, прибывшие в Красноярский край в 1942 году из Краснодарского края, спецпереселенцами не являются»^[4] .

Сорок второй год стал не последним, когда Красноярский край обживали греки. В 1949-1950 гг. сюда доставили мощный поток «повторников». Многих, кто не остался лежать в колымской мерзлоте и освободился после десяти лет отсидки, арестовали снова и отправляли либо на 25 лет, либо в административную вечную ссылку. «Енисейскими повторниками», высланными на вечное поселение, стали недавний колымчанин Н. Дионисиади, отсидевший десять лет в республике Коми мариупольский грек Н. Юрьев и многие другие.

Первые греки в годы войны в Кемеровской области появились также в 1942 году. Снятых с фронта крымских греков из 51-й армии (по подозрению в неблагонадежности) в августе 1942 года доставили в город Анжеро-Судженск. Георгий и Федор Караникола из Старого Крыма, Сергей Косеев из села Карачоль, Филипп Пеньков из Коктебеля, Христофор Челоузов из Марфовки и десятки других составили новую партию греков, прибывших в Кузбасс в ХХ веке. А в 1944 году в Кузбасс прибыл целый спецэшелон с депортированными крымскими греками и болгарами. Станциями разгрузки стали: разъезд «89-й километр», Топки, Кемерово, Ленинск-Кузнецкий, Кольчугино, Киселёвск, Прокопьевск, Сталинск^[5] , Ашмарино, Ижморская, Анжеро-Судженск и др.

Греков и других крымских выселенцев расселили в семи районах:

Прокопьевском (1033 семей, 3055 человек),

Сталинском (88, 218),

Топкинском (213, 637),

Анжеро-Судженском (200, 697),

Ижморском (137, 534),

Киселевском (139, 350),

Ленинск-Кузнецком (337, 1249).^[6]

Местами трудоустройства крымчан стали шахты и совхозы двух трестов - «Кузбасслес»  и «Кемеровоуголь».

Позаботились ли о встрече «дорогих гостей» власти, или это была инициатива снизу», но прибывших на вокзале в Прокопьевске встретили градом камней и криками: «Враги народа!». Нескольким «врагам» камни угодили в головы.

Всего в Прокопьевский район попало свыше четырехсот греков. В самом городе их трудоустроили на шахтах объединения «Прокопьевскуголь» (шахты им. Калинина, «Коксовая», «Маганак», им. Ворошилова), других  отправили еще дальше -  в совхозы и колхозы. Самый дальний из них находился в 100 километрах от Прокопьевска. Там одних поселили в овощных подвалах, других - в палатках по 3-4 семьи.

Вторым по численности греков стал расположенный рядом с Прокопьевском город Киселевск (семьи Пуланджакли, Сулукиди, Сарафиди, Кирорас, Василиади и др.). В Киселевске разгрузили свыше десяти вагонов. Основным местом работы здесь также стали шахты и железная дорога.

В крупнейшем металлургическом центре Сибири городе Сталинске обосновались семьи Саввантиди, Константиниди, Папаконстантинопуло, Медикари. Более двухсот человек попали в Анжеро-Судженский район (Константиниди, Метаксопуло, Михайлиди, Асланиди). В Ленинск-Кузнецком районе местом работы многим определили шахту им Кирова, часть попала на железную дорогу, другие в колхозы.

В Анжеро-Судженском районе одних трудоустроили на шахтах № 5-7, № 9-15, других вместе с болгарами и армянами отправили на молочную ферму № 12.

В Топкинском районе также основным местом работы грекам определили сельское хозяйство (деревня Кокуй, совхоз № 18. Все эти номерные совхозы и колхозы были подсобными хозяйствами НКВД.

Местом жительства определили также город Мариинск, поселки Осинники, Таштагол, Ижморка.

Главной проблемой ссыльных в Кемеровской области, как и в Красноярском крае,  также была еда. Даже попавшие на село не всегда решались поправить положение своих семей путем срезания пшеничных колосьев. Летом-осенью 1944 года по Кемеровской области прошло несколько показательных судебных процессов над «парикмахерами». Всем им дали по 4-6 месяцев, а ссыльной немке Эйзеншмит – 2 года лагерей. Тем не менее,  многие гречанки попались и были осуждены к пяти- и даже десятилетним срокам лагерей. Несколько их попало на Колыму. Оставшихся без родителей детей отправляли в детские дома.

Жизнь на спецпоселении в Кемеровской области мало чем отличалась от условий в других ссыльных регионах. Особенностью Кузбасса может считаться более рациональное использование трудовых ресурсов. Практически всех специалистов здесь использовали по прямому назначению. Молодежь активно направляли в фабрично-заводские училища (ФЗУ). Несколько греков (уже в после смерти Сталина) даже наградили правительственными орденами и медалями.

Георгий Криони, удостоенный за труд в шахте (город Ленинск-Кузнецкий) ордена Ленина, был представлен к званию Героя социалистического труда. Все шло гладко, пока не уткнулись в пятую графу. Георгию порекомендовали поменять национальность.

Он отказался. На нет, и «золотой звезды» нет.

Самой заметной особенностью крымских выселенцев-греков, где бы они не находились (кроме Кузбасса, их расселили в Свердловской, Молотовской областях, Башкирии, Гурьевской области Казахстана и в Узбекистане) надо признать очень высокую склонность к побегам. Такого процента беглецов не отмечено ни среди других депортированных народов, ни среди других депортированных греческих контингентов.

Любопытно, что побеги из Кемеровской области совершали преимущественно женщины. В 1948 году в Крыму были задержаны 66-летние гречанки: Анастасия Князькова, (бежала в сентябре 1946 из города Прокопьевска к своей дочери в Крым), Любовь Руденская (бежала в октябре 1947 года из Киселевска). В 1946 году совершили побеги гречанки Анна Курландская, Варвара Фомина, Мария Ашикова.

Причем, убегали в основном женщины преклонного возраста. Самой возрастной беглянкой оказалась 84-летняя гречанка Анна Булатова, пробравшаяся в Крым из Сталинска. До родины она добралась, как и многие другие беглянки, совершенно больной. При очередной зачистке Крыма Анна была обнаружена у родственников в тяжелом состоянии. Это спасло ее от суда.

Большинство женщин водворили к местам спецпоселения.

На 1 января 1952 года в Кемеровской области находилось 1334 греков-спецпоселенцев. Массовое легальное возвращение их в Крым стало возможным только с середины 1980-х гг.

Томская область вновь стала местом спецпоселения греков в 1949 году. Вообще-то в планах Отдела спецпоселения (ОСП) при МГБ СССР Томская область не предназначалась для греков. Она была «зарезервирована» за турками и ассирийцами. Однако то ли по ошибке, то ли ещё по каким-то причинам в июне 1949 года в Томскую область доставили не менее 180-200 греков. Однако в рапорте начальника ОСП В. Шияна на имя министра МВД СССР С. Круглова о греках, попавших в Томскую область, ничего не сказано. В Государственном архиве РФ удалось обнаружить документы, свидетельствующие о прибытии в Томскую область нескольких вагонов с греками в 1949 году.

Так, в эшелоне № 97117 в Томск привезли семью Пленкиди с хутора Проскуров Тахтамукайского района Краснодарского края. В двух вагонах (№ 8 и № 9) эшелона № 97118, начавшим своё движение со станции Туннельная, прибыли греки из Новороссийска, Геленджика, Витязево, Анапы и окрестных хуторов (всего 71 человек). В том же эшелоне, в вагоне № 442619, сформированном в Краснодаре, из 43 «пассажиров» лишь 9 значились греками (семьи Айвазиди, Ставриди). Остальные – все с греческими и армянскими фамилиями - были записаны турками. В следующем вагоне ехали такие же «турки»: греческая семья Аравиди, и около двадцати армян.

Эшелон № 97126 привез в Томск 27 июня 1949 года туапсинские  семьи Терзопуло, Фулиди, Давыдовых и Мачкалиди, гречанку Илиади с сыном Эвклидом из аула Мамхег Шовгеновского района, 9 греков из Туапсинского района и еще двоих из хутора Церковный и станицы Лесогорской Апшеронского района.

Три грека из Армавира прибыли в Томск эшелоном № 97139. А в другом (№ 97119 со станции Лабинская) приехали записанные турками семьи Иваниди, Кириакиди (вагон № 29), Кайшевых, Кельян, Казовых, Сарданиди (вагон № 27).

В дальнейшем все они проходили по отчётам как турки.

В Томской области греков расселили в 8 районах: Бакчарском, Васюганском, Зырянском, Колпашевском, Кривошеинском, Парбигском, Шегарском и Верхне-Кетском. В первых семи районах оказалось по 1-2 семьи. 90 процентов спецпереселенцев-греков определили в Верхне-Кетский район.

Путаница с национальностями длилась довольно долго: в одних официальных документах спецпоселенцы с фамилиями Иваниди, Саулиди, Попандопуло продолжали значиться как турки, в других – турецко-подданными, в третьих - греками. Согласно данным УМВД Томской области, на 10 сентября 1953 года в области находилось 176 греков-спецпереселенцев. 150 из них проживала на территории Верхне-Кетского района.^[7]

В основном греки были заняты в сельском хозяйстве и леспромхозах, работа в которых никого не обеспечивала средствами к существованию. 31 марта 1950 года заместитель председателя Верхне-Кетского райисполкома Невротов составил «Список спецпереселенцев-турок, размещенных на территории района, нуждающихся в материальной помощи». В нем упомянуты десять греческих семей с общим количеством членов в них в 36 человек.

1. Сердериди Иван Панайотович, колхоз им. Сталина Моховского сельсовета, семья 5 человек, 3 из них трудоспособные, продуктов и средств для их приобретения не имеет, из колхоза продуктов на трудодни почти не получает, нуждается в зимней обуви и одежде, в силу этих обстоятельств в колхозе не работает и находится в тяжелых материальных условиях.

2. Иваниди Наталья Савельевна,  колхоз им. Сталина Моховского сельсовета, семья 5 человек, трое из них трудоспособные, за отсутствием теплой одежды и обуви в зимнее время в колхозе не работает, продуктов питания не имеет, из колхоза продукты не получает и находится в тяжелых материальных условиях.

…17. Попандопуло Мария Савельевна, 1916 г., колхоз «18 партсъезд», по состоянию здоровья к тяжелому физическому труду не пригодна, на своем иждивении имеет дочь школьного возраста и престарелого дядю, средств для питания не имеет, из колхоза продуктов не получает, материально живет плохо.

…19. Фулиди Елизавета Федоровна, 1906 г., колхоз им. Сталина, пос. Проточка, сама больная, работать не может, трудоспособная дочь работает в сельпо, получает низкий заработок, средства для питания и приобрести необходимую обувь и одежду не в состоянии.

…23. Ксандинов Трофим Яковлевич, 1909 г., колхоз имени Фрунзе, семья 8 человек, 2 трудоспособных, продуктов питания и средств для их приобретения не имеет, за отсутствием теплой одежды и обуви, будучи на лесозаготовках, поморозил ноги и долгое время болел, материально живет плохо.

24. Шембелиди Федор Панайотович, 1881 г., колхоз им. Фрунзе, семья 5 человек, 1 трудоспособный, не имеет надлежащей зимней обуви и одежды, продуктами из колхоза не обеспечивается, собственных продуктов и средств не имеет. Материально живет плохо.

…26. Посалиди Варвара Триандофиловна, имеет 2-х малолетних детей, в силу чего не работает, средств для существования не имеет…

27. Муратов Петр Алексеевич, 1910 г., колхоз им. Чапаева, пос. Полуденовка, в зимних условиях нуждается в обуви и одежде, средств для приобретения не имеет. За отсутствием продуктов  и средств для питания плохо работает в колхозе, из колхоза продуктов не получает, материально живет плохо.

…28. Пульди^[8] Елена Панайотовна, 1888 г., колхоз им. Чапаева, в силу престарелости в колхозе работать не может, не имеет средств для существования…

…30. Кирьякова Кирияки Ивановна, 1904 г., колхоз им. Чапаева, собственными овощами не обеспечена, средств на приобретение продуктов питания не имеет, из колхоза на трудодни не получает, а также нуждается в обуви и одежде…^[9]

Греки Томской области не могли покинуть места спецпоселений ни под каким предлогом вплоть до 1952 года. Даже детям был запрещен въезд в город Томск на учебу. Исключение было сделано для известного адлерского хирурга Анастаса Папафанасопуло. Через год ему разрешили выехать в Южно-Казахстанскую область, где находились на спецпоселении его родственники.

Последний всплеск – уже добровольно-вынужденной миграции греков в Сибирь -  произошел в 1970-е гг. Он был вызван исключительно социально-экономическими причинами и ознаменовался массовым прибытием греков из Донецкой области и Грузии (преимущественно Цалкинского и Тетри-Цкаройского районов). Как и в начале века, греками двигало желание заработать на стройках Сибири. Больше всего греков осело в Тюменской области и Ханты-Мансийском автономном округе

В настоящее время за Уралом – в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах проживает 4623 грека (по данным всероссийской переписи населения 2002 г.). Крупнейшие диаспоры распределены по следующим субъектам Российской Федерации:

Сегодняшние греки-сибиряки - преимущественно жители крупных городов. В бывших спецпоселках остались 100-150 греков. В основном это люди пожилого возраста, большую часть своей жизни прожившие в Сибири. В Туруханском районе Красноярского края, к примеру, проживает 12 греков.

В Ханты-Мансийском АО, Тюменской и Томской областях многие греки работают в нефте- и газодобывающих центрах (Сургуте, Уренгое, Стрежевом). В городах Норильске и Талнахе свыше двухсот греков работает на предприятиях «Норильского никеля». Во всех областных и краевых столицах региона немало греков-медиков, научных работников, коммерсантов.  

Как и в начале ХХ века во многих крупных городах работают созданные греками цеха по обработке камня (самыми известными специалистами являются выходцы из села Цинцкаро в Грузии).

Начиная с середины 1990-х гг. в ряде сибирских городов появились бизнесмены из Греции. Как и век назад, это в основном строители.

В нескольких сибирских регионах организованы греческие общества, входящие в Ассоциацию греческих общественных объединений России. В Томске стараниями областной национально-культурной автономии начато преподавание греческого языка в воскресной школе. Там же, как и в Новосибирске, регулярно проводятся конференции, фестивали, посвященные памятными датам в греческой истории. Этот старинный русский город, являющийся крупным научным и культурным центром Сибири, издавна именуют Сибирскими Афинами.

Многие греки Сибири имеют родственников в Греции, с которыми поддерживают регулярную связь, часто посещают родину своих предков. Из Омска, например, некоторое время тому совершались даже чартерные авиарейсы с туристами в Афины и Салоники.

Численность греческой диаспоры в Сибири за последние годы меняется незначительно. Большинство греков считает свое положение достаточно устойчивым, чтобы срываться с места в поисках лучшей доли. Это еще одно подтверждение того, что далекий от Эллады край стал для греков новой родиной.